Как поживают герои Булгакова? По следам Воланда и К. Часть 1

 

– Кхе-кхе, – тихонько кашлянул Бегемот, привлекая внимание дремлющего в старом массивном кресле у камина Воланда. – Чего тебе? – не открывая глаз, спросил тот. – Мессир, вы назначили на семь вечера кастинг на получение грантов. Претенденты ждут в прихожей. Позволите начать? – Ну давай, приглашай по одному, – поморщился Воланд и потер больное правое колено.– Але-гоп, – сделал тройное сальто-мортале Кот, и в комнату вошел высокий усатый гражданин в вышитой петухами рубашке.– Позвольте представить достопочтенной публике – известный кинорежиссер Николай Сергеевич МусИн. – Кот сделал ударение на последнем слоге фамилии. – Знаменит патриотическими блокбастерами, в которых и сам любит играть небольшие, но значимые роли. Претендует на грант «Кино не для всех».– Ну, что же. Пусть проходит, – сказал Воланд, скептически оглядывая посетителя. – Давайте знакомиться. Профессор Воланд. Прибыл сегодня из Берлина. Меценат. Обожаю высокое искусство. Ну, и на что же вы хотите потратить мои деньги?Кинорежиссер присел на подставленный под него Котом табурет, достал из кармана расческу, маленькое зеркало и немного поправил свои знаменитые усы.– Видите ли, профессор, мне доложили, что вы оказываете посильную денежную помощь деятелям искусства, к коим я себе несомненно причисляю. – Пожалуй, оказываю, – с интересом глядя на посетителя, ответил Воланд. – А как вы узнали, что являетесь этим самым деятелем искусства?– Ну, а кем же еще мне быть! У меня столько ярких и запоминающихся фильмов... Даже получал Оскара двадцать лет назад, черт меня побери!– Не надо бы вам чертыхаться в нашей квартире, – задумчиво произнес Воланд.– А у него и погоняло местное – Бесогон, – раздался из дальнего угла комнаты голос невесть откуда появившегося Коровьева. – Фагот, зачем ты используешь блатную лексику? – поморщился профессор.– Так мы же по вашему заданию, Мессир, с Бегемотом в Думе две недели оттрубили. Там все на этой фене разговаривают.– Странно, – удивился Воланд, – в Думе должны сидеть самые образованные люди. Сливки общества.– Какое общество – такие и сливки, – подал реплику Бегемот. Зато мы сподвигли этих ученых мужей принять сразу три закона. Против иностранных агентов, клеветников и волонтеров. Наказание вплоть до расстрельного. Я лично бегал по залу – помогал кнопки нажимать.– Ну, против агентов и клеветников еще понятно. Но при чем тут волонтеры? Вы бы еще там против велосипедистов закон приняли!– Такой закон уже готовится, Мессир. Прошел одобрение в профильном комитете. Скоро любителям двухколесного транспорта нельзя будет ездить без ремня, техосмотра и страхового полиса.– Ну, да ладно, хватит. Что-то мы отвлеклись, – профессор раздраженно откинулся на спинку кресла. – Давайте вернемся к нашему претенденту. Фагот, почему коллеги зовут его Бесогоном?– Да он, бывалоча, придет на какое-нибудь совещание по развитию культуры и спорта в Думу – и давай там бегать, бесов искать и гонять их палкой.– Да, знал бы он, где надо бесов искать, – прошептал Воланд и посмотрел на режиссера так, что тот съежился от внезапно налетевшего леденящего страха.– А еще он единственный режиссер в стране, который ездит по Москве с мигалкой, – наябедничал тут же Бегемот.– С мигалкой – это явный перебор, – раздраженно заметил Воланд.– Вот и я предлагал профессору появиться на этот раз в Москве в шикарном черном лимузине с сопровождением полиции и с мигалками на крыше. И чтобы вокруг ни души не было от кольцевой до Нового Арбата, – начал рассказывать, приблизившись к режиссеру и глядя прямо ему в глаза, Бегемот. «Какая пошлость», – ответил мне Мессир и приехал в Москву на обычном трамвае 6-го маршрута.Режиссер, уже плохо соображая, трясущимися от страха руками достал из-за пазухи стопку мятой бумаги.– Может быть, вы все-таки посмотрите мой сценарий?– Смотреть мы не будем, но можете кратко его пересказать, – профессор поднялся с кресла и помешал угли в камине. – Слушаем вас.И режиссер Мусин приступил к изложению сути своего будущего блокбастера:«Прошла первая чеченская война. На Кавказе установилось временное затишье. Один из полевых командиров усыновляет найденного в горах русского мальчика лет 14. Тот живет в небольшом ауле, ни в чем больше не нуждаясь. Но однажды – то ли случайно, то ли специально – в руках мальчика появляется автомат. И он нажимает на курок и убивает своего нового отца. Мальчика сразу арестовывают. Собирается суд присяжных, состоящих из 12 жителей аула. Какое решение они примут – вот главная интрига фильма. Какой же будет финал?»– А что, разве финал не предсказуем? – удивился Воланд.– Конечно, нет, – разгорячился режиссер. – Я думаю, что в результате многочасового обсуждения присяжные оправдают мальчика и самый старший из них возьмет его к себе жить. И все это происходит на историческом фоне кавказских войн. Я лично планирую сыграть роль генерала Ермолова.– А эта роль не мелковата для вас? – поинтересовался профессор.– Не бывает мелких ролей, бывают только мелкие актеры, – гордо ответил ему режиссер и попросил на съемки фильма 50 миллионов в американской валюте. – Ну что же, сумма не маленькая, – Воланд поднялся с кресла и принялся не спеша прогуливаться по комнате. – Впрочем, я согласен. Бегемот – договор!Тут же на столе появился чистый лист бумаги, гусиное перо и чернильница в форме черепа.– Подписывайте!– Что, я должен подписать чистый лист? – удивился режиссер.– Вы не в церкви, вас не обманут, – дохнул холодом ему в лицо Кот и достал откуда-то из под стола два огромных чемодана. Бегемот ловко открыл их, чемоданы оказались доверху набиты 100-долларовыми купюрами. – Вот, ровно 50 миллионов. Как и просили.Режиссер, зачарованно глядя в сторону чемоданов, схватил перо и подписал договор. Тут к нему подбежал Коровьев, и небольшим ножичком надрезав Николаю Сергеевичу указательный палец, приложил его к листу бумаги.Режиссер обреченно посмотрел на Воланда, как будто ища у того поддержки своего решения.И тут лицо его внезапно ожило:– Вспомнил, вспомнил, у меня же есть к вам еще одно дело!– Еще одно? – удивился Воланд. – Мне кажется, что наши отношения уже закончены на сегодня.– Нет, пожалуйста, выслушайте меня. У меня есть поручение от одной высокопоставленной особы. Настолько высокопоставленной, что выше его может быть только одна особа. А может быть, выше и нет никого.– Хочу вас уверить, что есть, – прервал режиссера Воланд. – Если бы там никого не было, и я бы тут не сидел. Но продолжайте, продолжайте.– Так вот, – вытер пот с лысины режиссер. – Эта особа узнала о вашем визите в Москву и приглашает уважаемого профессора с друзьями к себе в гости. Так сказать, по обмену опытом.– Запомните, господин Мусин, – Воланд жестко и холодно посмотрел на режиссера. – Во-первых, у меня никогда не было, нет, и не будет друзей. У меня есть только слуги. А во-вторых, никто не смеет приглашать меня к себе в гости. Если надо, я сам появляюсь там, где захочу или приглашаю к себе так, что отказаться будет верхом неприличия.Внезапно задрожали все стекла в квартире, на улице резко потемнело, вдали раздались раскаты грома.– Сейчас шеф оторвет режиссеру голову, вырвет ему сердце, а нам потом убирай, – прошептал испуганный Кот Коровьеву. Но ничего такого не случилось. Воланд сел в кресло и усмехнулся:– Не бойтесь, я сегодня отчего-то внезапно добрый. Передайте своей высокопоставленной особе мои слова. Хочет увидеться – в порядке живой очереди у меня в прихожей. А теперь – вы мне надоели. Бегемот, выставь его за дверь.Режиссер, не дожидаясь, пока его уберут силой, схватил чемоданы и, пошатываясь, вышел из комнаты.– Он забыл свой сценарий, – тут же заметил Коровьев.– В камин его, – раздраженно распорядился Воланд.– Так ведь рукописи не горят, Мессир? Вы, кажется, раньше так говорили.– Такие рукописи горят. Да и еще как горят. В камин, я сказал. И, Бегемот, давай следующего претендента.

 

– Слушаюсь и повинуюсь, – кот Бегемот опять сделал тройное сальто-мортале. – На сцену приглашается начальник ТСЖ дома номер 9 по Новотульской улице Иван Федорович Сквалыжный. В комнату, робко оглядываясь по сторонам, вошел маленький лысый человек лет 45 без особых примет.– Иван Федорович принес нам план политического переустройства общества и ищет вашей поддержки, Мессир, – торжественно объявил Бегемот.– А что, у Ивана Федоровича в ТСЖ уже все проблемы решены? – удивился Воланд. – И трубы не текут, и крыша отремонтирована, и лифт работает?– Я, собственно, не поводу своего ТСЖ пришел, – тихим голосом произнес Сквалыжный. – Проблем у нас действительно выше крыши, но я последнее время озаботился проблемами государственного переустройства. Так сказать, в глобальном масштабе. У меня есть к вам всего три просьбы.– Так уж и сразу три? У меня на приеме люди гораздо более значимые, чем вы, не осмеливались просить более одного раза. Ну, не знаю, не знаю. – Воланд постучал пальцами по подлокотнику кресла. – Впрочем, так и быть. Я готов уделить три минуты. По одной минуте на просьбу. И настоятельно советую вам уложиться в отведенное время.– Мне будет этого вполне достаточно, – согласился Иван Федорович. – Просьба первая. Я состою в партии, которую в последнее время иначе как партией жуликов и воров не называют. А это очень и очень обидно. Вот я своем посту двадцать лет работаю только за одну зарплату, и ни одной даже копеечки ни разу не украл.Кот схватился за живот и сполз под стол. Оттуда послышалось: – Вот умора. Честный начальник ЖЭКа объявился. Это все равно, что непьющий Азазелло. Или переводящий бабушек через дорогу Абадонна.Сквалыжный обидчиво заглянул под стол, но спорить с Бегемотом не стал и продолжил:– Суть моей просьбы такова: пусть нас называют партией честных и порядочных людей.Воланд усмехнулся:– Простите меня за назойливость: вы хотите называться честными и порядочными или стать ими? Впрочем, этот вопрос не в моей компетенции, это скорее для Бегемота. Просьба отклонена.– Я, кстати, тоже в эту партию записался, – послышался голос из-под стола. – И меня лично это прозвище ну нисколько не смущает. Вот… – Кот вылез наружу и сел на табурет. – Вот, могу показать – удостоверение. Член исполкома по Саратовской области.– А как ты попал к этим жуликам? – поинтересовался Воланд. – Показал фокус, как делать деньги из воздуха?– Ну, это они и без меня хорошо умеют делать. Я им дал ценный совет.– И какой же, позволь полюбопытствовать? Расширить Москву в три раза?Кот скромно потупился.– Изволите шутить, Мессир. Я им посоветовал переименовать всех своих оборотней в погонах. Ну, что б не так явно была видна их оборотная сторона. А то клыки оскалят – и давай по Москве рыскать, пищу из гастарбайтеров искать да моих подружек на панели трясти.– Удивительно, но факт. Оборотень переименовывает оборотней, – поразился Воланд. – Впрочем, мы отвлеклись. Давай выслушаем вторую просьбу гражданина – начальника ТСЖ.Иван Федорович Сквалыжный откашлялся и начал излагать свою вторую просьбу:– Видите ли, я по совместительству работаю председателем избирательной комиссии. И наблюдаю полное отсутствие правильного выбора у избирателей. Приходится все время корректировать их, гм…, поведение. Нельзя ли сделать так, чтобы на выборах их вообще не было. Только мешают – толкаются, обзывают разными нехорошими словами.– Кого не было?– Ну, этих самых, избирателей.– Я не очень понимаю ваш пассаж, – раздраженно сказал Воланд. – Выборы без избирателя – все равно что уха без рыбы.– Так ведь все равно, господин Воланд, они ничего не решают. Вот есть у нас Президент, пусть он и решает.– Но тогда встает вопрос выбора президента!– А вот в этом суть моей третьей просьбы. Сделайте меня, господин Воланд, Президентом Российской Федерации, – тихим и вкрадчивым голосом попросил Иван Федорович. – Мне так надоело работать домоуправом! А я справлюсь, я способный. Ведь вы можете, вы все можете, я знаю.Кот опять сполз под стол. Оттуда только доносилось: ух, ух, ух.Но Воланд остался серьезен:– Да, надо признать, что просьба ваша необычная. Из начальника ТСЖ – сразу в президенты. Такой карьере мог бы позавидовать даже конь Калигулы.– А что тут такого? Вот у нас один слесарь стал сразу губернатором. Работа, практически одна и та же. Гайки закручивать посильнее.– Как знать, как знать… Впрочем, я смогу вам помочь. Азазелло!Зеркало, висящее над камином, внезапно помутнело, и из него тут же выскочил демон пустыни.– Слушаю вас, Мессир.– Азазелло, будь любезен, приготовь указ о назначении гражданина Сквалыжного на должность Президента РФ.– За чей подписью будет указ, Мессир?– За твоей, Азазелло, за твоей. Мне как-то не с руки подписывать такие важные бумаги. – Слушаюсь, Мессир. – Азазелло сунул руку в камин, достал оттуда лист гербовой бумаги и стал громко и торжественно читать текст. – Указ. Назначить начальника ТСЖ дома номер 9 по Новотульской улице Ивана Федоровича Сквалыжного Президентом Российской Федерации с сегодняшнего дня. Подпись: ИО Воланда Азазелло.Кот под столом уже валялся и выл воем:– Что уж тут мелочиться, давай уж сразу не Ивана, а Иоанна.– Согласен. Исправляю. – Азазелло исправил в указе имя и торжественно вручил бумагу Сквалыжному.Тот стоял и растерянно улыбался.– И куда теперь мне с ним?Азазелло задумался:– А прямо в Кремль. Через Боровицкие ворота.– А если меня не пропустят? – жалобно спросил Иван-Иоанн Федорович.– Ну тогда приходите еще раз, мы что-нибудь придумаем, – вмешался в разыгрываемый фарс Воланд. – Азазелло, проводи гостя. И пора, пора обедать. Перерыв.

 Источник: http://shkolazhizni.ru/